Глубокский
историко-этнографический музей

23 сентября 1943 года советские войска освободили от немецких захватчиков первый населённый пункт Беларуси – городской посёлок Комарин, что на Гомельщине. К концу осени гитлеровцы оставили Мстиславль, Кричев, Гомель и ещё несколько районных центров на востоке страны, но дальше продвинуться наши войска в то время не смогли. До освобождения основной части Беларуси оставались ещё долгие полгода.
Готовясь к масштабной операции по освобождению Беларуси, советское командование нуждалось в точной и надёжной информации о положении дел на оккупированной территории. С этой целью в советском тылу органами государственной безопасности формировались специальные диверсионно-разведывательные группы, которые затем переправлялись через линию фронта.
В конце сентября 1943 года с фронта был отозван будущий командир одной из таких групп – Пётр Никитович Максименко. Его кандидатура в качестве командира разведгруппы была выбрана неслучайно – до войны Пётр Никитович возглавлял Глубокский районный отдел Наркомата государственной безопасности, а именно в Глубокской округе и должна была действовать его разведывательно-диверсионная группа, которая получила название «Северные». Изначально «Северные» насчитывали только 8 человек: командир, два заместителя, четыре бойцы и радистка (среди них три белоруса). Подбором кандидатов занимался непосредственно сам Максименко. Боевая задача была поставлена по трём направлениям: разведка (получение данных о передвижении немецких войск, их количество и вооружение, обнаружение мест расположения складов), контрразведка (выявление вражеских агентов и диверсантов) и, наконец, проведение диверсий на железной дороге и других объектах, имевших существенное значение для оккупантов: электростанции, узлы связи, мастерские, промышленные предприятия и др.

В ночь на 24 октября, после месячной подготовки, самолёт со специальной группой «Северные» приземлился на партизанском аэродроме около Бегомля, откуда группа должна была добираться до места дислокации партизанской бригады имени Ленина, вместе с которой диверсантам предстояло провести не одну боевую операцию. Почти сразу группа пополнилась ещё одним бойцом – в её состав перешёл начальник разведки одного из партизанских отрядов Алексей Лукьянович Тонконог, который в дальнейшем играл значительную роль при планировании операций «Северных» и связи группы с местными подпольщиками.
Сосредоточившись на разведывательной деятельности и установлении контактов с местным населением, членам группы приходилось принимать участие и в боевых столкновениях с оккупантами. Несмотря на приказ командования избегать непосредственного участия в партизанских операциях, Пётр Максименко решил помочь партизанам разгромить вражеский гарнизон деревни Порплище. Главным фактором в принятии такого решения было желание командира проверить, как поведёт себя каждый член группы в боевых условиях.
Вечером 14 ноября 1943 года отряд партизан численностью в 50 человек подошёл к деревне Порплище. Атака была запланирована по двум направлениям: на казарму солдат в самой деревне и на дот, расположенный возле железной дороги. В это же время подрывники группы «Северные» разделились на две части и направились к мостам по обе стороны от железнодорожного разъезда. Операция началась в полночь. Завербованный разведчиками солдат одной из русских коллаборационных воинских частей, что были на стороне гитлеровцев, беззвучно убил часового, после чего партизаны незаметно забрались на дот и, сбросив внутрь через дымовые трубы гранаты, уничтожили эту опасную огневую точку. При первых взрывах гранат подрывники начали минирование мостов и в скором времени они были взорваны. Результатом успешной операции стало прекращение движения на железной дороге Молодечно – Крулевщина на четверо суток. Однако для командира «Северных» более существенным фактом было решительное и уверенное выполнение первого боевого задания своими подчинёнными.
Диверсии на железной дороге, которые стали неотъемлемой частью деятельности «Северных», были довольно опасным делом. Опыт войны заставил немцев не только нести круглосуточную охрану, но и осуществить ряд других мероприятий, вроде вырубки леса вдоль железной дороги, строительства укреплённых постов, бункеров, дзотов, обустройства сторожевых вышек с пулемётами через каждые полкилометра. На подходах к мостам могли быть установлены мины-ловушки, сигнальные ракетницы, соединённые с деревьями шнуром. Если затронуть такой шнур – в небо взвивается осветительная ракета и поднимается тревога. Тем не менее, хорошо подготовленных диверсантов такие предосторожности остановить не могли. Правда, иногда для успешного завершения операции приходилось запастись терпением. Так, для того, чтобы пустить под откос свой первый вражеский эшелон, бойцы отряда Максименко в ожидании удобного момента для закладки мины под рельсы пролежали в снегу почти два дня.
Для успешной борьбы с оккупантами было недостаточно метко стрелять и точно рассчитывать время взрыва мины. Иногда приходилось быть настоящим психологом, знатоком человеческой души, чтобы понять, как лучше подступиться к тому или иному объекту. Эти качества разведчиков в полной мере были использованы во время диверсии на электростанции местечка Шарковщина, которую провели «Северные» 19 января 1944 года. Ключом к успеху операции стал начальник электростанции, который очень любил выпить, особенно за чужой счёт. Поэтому, Алексей Тонконог, который готовил эту операцию, обеспечил диверсантов не только маломагнитными минами, но и парой бутылок водки. Попасть на саму электростанцию было практически невозможно, если бы не счастливое обстоятельство – вплотную к ней примыкала мельница, где местное население мололо зерно. Боец отряда Антон Болтыч и местный житель Геннадий Гордеёнок воспользовались этой возможностью и максимально приблизились к объекту. Сначала начальник электростанции даже и разговаривать с визитёрами не хотел, но, заметив в руках одного из них бутылку, внезапно подобрел и пригласил гостей к себе. Охрана без вопросов их пропустила. Успех операции зависел от выдержки Болтыча, которому пришлось вести с начальником электростанции задушевную беседу за рюмкой водки. Гордеёнок же в это время успел смолоть зерно и, главное, зайдя в здание электростанции, установил две мины на генераторе и топливном баке дизеля. Через несколько часов произошёл взрыв, который остановил работу электростанции на целый месяц.
После этой диверсии в Глубоком удвоили охрану на местной электростанции. Начались регулярные осмотры помещений и машин с целью поиска мин, и, к сожалению, это принесло свои плоды. Когда в скором времени советским диверсантам удалось заминировать этот важный для немцев объект, во время очередного осмотра охрана сумела обнаружить мины.
Не раз приходилось разведчикам вместе с подпольщиками Глубокого, демонстрировать свои актёрские способности, принимая на себя те или иные роли. В один из февральских дней 1944 года в здание Центрального торгового общества (ЦТО), зашли три человека, представившиеся коммерсантами. Общество осуществляло заготовку и перевозку сельскохозяйственной продукции для нужд германского фронта и тыла, руководило пищевыми предприятиями, обеспечивала крестьян премиальными товарами. Свои конторы оно имело в каждой округе (гебите). Глубокское представительство ЦТО находилось на месте бывшего консервного завода.
«Коммерсантами», на самом деле, были местные подпольщики, подготовленные бойцами «Северных» и снабжённые пятью маломагнитными минами, хорошо спрятанными на дне корзины. В назначенное время они зашли в контору общества, где их уже ждал её руководитель. Получив от гостей богатые подарки, немец охотно начал разговор о возможных взаимовыгодных торговых операциях. В ходе беседы «коммерсанты» попросили показать потенциальный товар, хранившийся на складах. Пока начальник знакомил своих новых компаньонов с содержимым складов, один из них незаметно установил все мины. Чтобы не уходить с пустыми руками, подпольщики сделали несколько мелких покупок и, тепло распрощавшись с довольным немцем, поспешили к выезду из города.
В результате совместная операция «Северных» и подпольщиков, проведённая под боком немецкой жандармерии, закончилась максимально успешно: в полночь 18 февраля 1944 года, после сильных взрывов начался пожар, который полностью уничтожил склады Центрального торгового общества.
Таким образом группа «Северные», наладив крепкую связь с партизанами и подпольщиками, организовывала и проводила успешные диверсии, не оставляя без внимания и непрерывное обеспечение своего руководства актуальными разведывательными данными. Бойцам Петра Максименко долгое время везло – потерь в отряде не было.
Серьёзные испытания выпали на весну 1944 года. Месяц апрель группа «Северные» встретила в размещении партизанской бригады имени Ленина на юго-западной окраине Полоцко-Лепельской партизанской зоны. Против партизан зоны в декабре 1943 – феврале 1944 гг. фашисты провели пять наступательных операций, но все они не принесли ощутимого успеха. Внимание к этой местности было неслучайным – враг намеревался оттеснить партизан от дороги Витебск – Лепель – Парафьяново, которая связывала 3-ю немецкую танковую армию с тылом. Один из важных тыловых объектов вермахта располагался в непосредственной близости от Глубокого. Это развёрнутая в конце 1943 года в лесу возле деревень Ореховно, Лавриновка, Бариковщина база боевого обеспечения танковой армии с большими артиллерийскими складами. Только своевременное и надёжное обеспечение 3-й танковой армии боеприпасами могло позволить ей успешно действовать против советской армии, а с этим у оккупантов как раз и были проблемы. Партизаны своими диверсиями на разных участках дороги систематически срывали планы военных поставок врага. Поэтому, не достигнув цели относительно небольшими силами, гитлеровцы решили организовать крупную карательную операцию по окружению и разгрому всех бригад Полоцко-Лепельской партизанской зоны. Штаб карателей, которыми руководил непосредственно начальник Генерального округа «Беларусь» Курт фон Готтберг, находился в Глубоком.
К исходу дня, 10 апреля 1944 года кольцо блокады вокруг партизанской зоны замкнулось. Своё наступление немцы планировали начать на следующий день одновременно со всех сторон. Ночью с 10 на 11 апреля «Северные» получили от командования радиограмму, которая содержала приказ немедленно покинуть партизанскую зону и выходить из района не ввязываясь в бой с врагом. Очевидно, рисковать опытными диверсантами не желали. Сразу после получения приказа командир группы Пётр Максименко направил бойца Алексея Тонконога с заданием найти для «Северных» новую базу в районе Глубокое-Шарковщина. Решено было, что Тонконог будет ждать группу через пять суток возле деревни Петровщина.
Той же ночью советские разведчики выступили со своего лагеря. К сожалению, в партизанском госпитале пришлось оставить тяжелобольного сыпным тифом бойца группы Михаила Могучего, который не мог быстро передвигаться. Попытка выйти из окружения у озера Медзозол (север Докшицкого р-на) закончилась неудачей – кольцо блокады было очень плотным. Оставался только один путь – через болота Голубичской пущи.
Начался трудный переход, во время которого бойцы часто шли по пояс в ледяной воде, то и дело проваливаясь в болотные ловушки по горло. Тем не менее, метр за метром группа пробивалась вперёд и через несколько суток сумела выйти на край болота, где их ждала неприятная новость. По всему берегу болота немцы создали сильный заслон из патрулей и огневых точек, поэтому пару дней пришлось потратить на поиск наиболее «узкого» места в этой петле. С помощью местного жителя «Северные» вырвались из блокады. Только на седьмой день от начала прорыва разведчики достигли Петровщины, где их ждал Алексей Тонконог, который и сам едва сумел пробиться через вражеские порядки. В эти дни группа понесла первые потери. Михаил Могучий так и не вернулся в её состав из госпиталя – во время вражеской атаки он погиб.
Новой базой группы «Северные» стала деревня Пискуны в 15 километрах от Шарковщины. Закрытая с трёх сторон лесом, она надёжно скрывала диверсантов до последнего дня оккупации. Но ждать освобождения без дела «Северные» не имели права. Накануне Белорусской наступательной операции бойцы Петра Максименко развернули активную разведывательную деятельность, обеспечивая армию надёжной информацией о дислокации и перемещениях немецких войск в пределах Глубокского гебита. Не осталось без внимания и проведение диверсий.
В качестве важнейшего объекта диверсии рассматривалась железнодорожная станция Глубокого, на которую продолжали приходить эшелоны с боеприпасами и военным снаряжением для тыловой базы снабжения 3-й танковой армии. Несколько дней наблюдений убедили разведчиков в том, что осуществить диверсию на станции без помощи железнодорожников невозможно. К счастью, подпольщики, связанные с «Северными», смогли договориться с машинистом маневрового поезда, который перетаскивал вагоны. Утром 21 мая 1944 года три диверсанта, спрятавшись за штабелями шпал, ждали, когда маневровый поезд выедет за пределы станции. Поезд притормозил около штабелей, и бойцы запрыгнули в паровозную будку. Машинист вывел локомотив на центр станционных путей и остановил его как раз около цистерны с бензином. Под прикрытием поезда к цистерне прикрепили маломагнитные мины и вернулись на место. Тем же путём машинист вывез диверсантов за пределы станции.
В полдень мины сработали. Было уничтожено пять вагонов с военным имуществом, вагон с радиостанцией и шесть платформ с боевой техникой.
«Штаб-квартира» группы «Северные» в деревне Пискуны находилась в доме Дионисия Викентьевича Цирюка, которого Алексей Тонконог знал ещё с лета 1943 года. Дионисий Викентьевич был не только гостеприимным хозяином и мужественным человеком, он ещё оказался превосходным мастером как по дереву, так и по металлу. Именно его незаурядные способности в обработке древесины помогли «Северным» провести одну из их последних крупных диверсий.
Несмотря на сильную охрану глубокской электростанции, советские диверсанты не оставляли намерений вывести её из строя. Их первая попытка закончилась неудачей – уже закреплённые на машинах мины были обнаружены в ходе планового осмотра. Нужно было действовать более хитро и искать другую возможность. К счастью, эту возможность подсказали сами оккупанты, напечатав в местной газете объявление о том, что на глубокскую электростанцию требуются дрова. Алексею Тонконогу и пришла идея обратиться за помощью к Дионисию Цирюку. Его попросили смастерить «футляр» для мины. Мастер нашёл в лесу суковатую ель, срубил и отрезал метровое бревно. Через несколько часов кропотливой работы заказ был выполнен: внутри бревна была выбрана древесина, место которой заняли две толовые шашки, а бикфордов шнур был выведен в полый сук для непосредственного контакта с огнём. Внешне же это было самое обычное еловое бревно. Как и надеялись «Северные», привезённый по объявлению воз дров не вызвал у стражи особых вопросов, на бревно с сюрпризом никто не обратил внимания. Взрыв произошёл июньской ночью 1944 года. Рабочая машина электростанции получила такие повреждения, что была уже не пригодна к ремонту. Гитлеровцы не смогли восстановить её работу до последних дней своего пребывания в Глубоком. А дней этих оставалось совсем мало…
23 июня 1944 года советская армия начала операцию «Багратион» с целью полного освобождения территории Беларуси. В эти жаркие июньские дни «Северные» готовились провести свои последние диверсии в Глубоком и его окрестностях. Особую ценность в ходе наступления наших войск приобретали данные разведки относительно действий немецкой армии в тыловой зоне. Чтобы охватить больше военных объектов для ведения разведки и обеспечить быструю доставку данных на базу в Пискуны, каждый день бойцы «Северных» проводили рейды на лошадях, преодолевая по 50-70 километров. Это позволяло ежедневно добывать информацию о враге в треугольнике Глубокое – Поставы – Шарковщина.
Одно из донесений свидетельствовало о том, что в Глубоком местная управа спешно готовит к эвакуации архив и ценности. Чтобы помешать эвакуации было решено взорвать гараж управы. Вновь было решено вступить в «деловой контакт» с оккупантами. Донат Кирей, которому поручили это задание, выследил одного из водителей управы и поинтересовался, не продаст ли тот ему изношенную автомобильную покрышку. Необходимо отметить, что в то время это был достаточно ходовой товар. Из-за недостатка обуви многие люди из кусков старых покрышек мастерили себе резиновые лапти. Водитель согласился и предложил «покупателю» зайти в гараж завтра.
На следующий день Кирей появился в гараже с хозяйственной сумкой, в которой была спрятана мина. Пока водитель нарезал ему резину, Донат Кирей топтался возле машин. Улучив момент, он положил под брезент в кузов одного из грузовиков мину, потом щедро рассчитался за услугу и попрощался с шофёром. 26 июня в гараже управы прогремел взрыв, начался сильный пожар – спасти деревянное здание немцы не смогли. Результатом операции стало уничтожение четырёх грузовиков.
В последние дни оккупации, несколько небольших групп из отряда «Северные» устраивали диверсии на дорогах, препятствуя эвакуации гитлеровских войск. Последняя из них состоялась 30 июня.
За период боевых действий на Глубоччине диверсионно-разведывательная группа увеличилась до 19 человек. В таком составе «Северные» и вошли в Глубокое в скорости после освобождения города. Впервые вошли открыто, с оружием в руках, не выдавая себя ни за коммерсантов, ни за крестьян, как это много раз бывало раньше – вошли как победители. К тому же шли не с «пустыми руками»: с собой вели десять немецких солдат, взятых в плен на шарковщинской дороге. Их миссия на Глубоччине таким образом была завершена, и завершена успешно.